Этот сборник познакомит вас с немецкой поэзией, выросшей на русской земле.
Людвиг Генрих Николаи(1737-1820)
Ludwig Heinrich Nicolay
Людвиг Генрих Николаи родился в Страсбурге, куда его дед, имевший немецко-шведские корни, переселился из Любека в конце ХVII века.
Родным языком Л. -Г. Николаи был немецкий. Его мечтой было безраздельно посвятить себя литературе и искусству, однако отец, занимавший высокий пост в городском управлении, хотел, чтобы сын прежде всего занял стабильное положение в обществе, путь к которому лежал через юридический факультет Страсбургского университета. Идти наперекор воле отца был немыслимо…
Правоведение не могло вытеснить из сердца Николаи любовь к прекрасному и стремление выразить свои мысли и чувства в поэтической форме. Вскоре после поступления в университет он решился послать одну из своих басен знаменитому тогда поэту Геллерту. Мэтр отозвался о ней благосклонно, но предупредил юного поэта, что любой талант нуждается в тщательной шлифовке: «Забудь о праздном времяпрепровождении, сне, друзьях, любви и забавах. Отрекись от себя и пиши!»
Николаи был автором многочисленных произведений различных жанров на немецком языке, издававшихся в Германии, Австрии и России. Его перу принадлежит также немало переводов с немецкого, французского и русского языков.
Осел-визирь
Лев молодой султаном стал зверей.
Его влекли любовь, пиры, охота.
А все дела и скучные заботы
Он Тигру-визирю доверил поскорей.
В народе сразу поднялось смятенье:
«Ведь он свиреп!» - «Ну, ладно. Вот вам Слон». –
«Слон слишком горд». – «Медведь. Подходит он?» -
«Он приведет отчизну в разоренье!»
Семь визирей подряд султан сменил,
Но все ж народу он не угодил.
Устав от назначений бесконечных,
Рассвирепел наш Лев и заревел:
«Осла назначу! Но теперь – навечно!
Его терпите. Это – ваш удел».
Осел руководил не лучше и не хуже
Осла. Однако сам он понимал,
Что он осмеян, никому не нужен
И без друзей грозит ему провал.
Раздал посты своим Осел.
Отныне брат его – посол,
Зайчишка – бравый генерал,
А Крот – шпионом главным стал.
Возглавил церковь Павиан,
И академию – Баран.
Лиса порядок охраняет,
А Волк законы составляет.
Якоб Михаил Рейнгольд Ленц(1751-1792)
Jacob Michael Reinhold Lenz
Якоба Михаила Рейнгольда Ленца Гете назвал метеором, пролетевшим по горизонту немецкой литературы. Таланту Ленца помешали в полной мере развиться трагические обстоятельства его жизни, однако человек этот, проживший последние 11 лет своего земного существования в Москве, оставил заметный след в немецкой литературе.
Ленц родился в селении Зесвеген в Лифляндии (на территории современной Латвии) в семье пастора. Вскоре отец его получил назначение в Дерпт, где Ленц окончил латинскую школу. В 1768-1771 гг. он изучал философию и теологию в Кенигсбергском университете и уже в эти годы приобрел известность как поэт и драматург.
В 1771-1776 гг. Ленц жил в Страсбурге. Он активно участвовал в его литературной жизни и был знаком со многими известными немецкими поэтами и писателями, в том числе с Гете. Однако литературная деятельность практически не давала средств к существованию, и Ленц вынужден был служить домашним учителем. Это занятие не удовлетворяло и угнетало его, зато послужило поводом к созданию одной из наиболее известных драм Ленца «Гофмейстер».
Осенью 1781 года Ленц приехал в Москву. По его словам, главной причиной этого решения было желание изучать историю России. В Москве Ленц заинтересовался не только прошлым, но и настоящим России. Примечательно, что если раньше педагогика внушала ему лишь отвращение, то в Москве немецкий поэт заинтересовался проблемами воспитания и образования. После его смерти среди его бумаг были найдены проект распространения образования среди крестьян, трактат о недостатках домашнего воспитания, предложение об открытии Дерптского университета и другие сочинения на педагогические темы. В число разнообразных проблем, волновавших Ленца в московский период его жизни, входили и экономические вопросы. Этот пылкий, непрактичный в собственном быту и вечно нуждающийся в деньгах поэт в тиши своего кабинета разрабатывал планы развития промышленности и торговли в России, организации банков и т. д. Среди наиболее интересных идей Ленца – «Проект создания литературного общества в Москве». По его замыслу, оно не должно было ограничиваться только литературными интересами, но также «обновлять и украшать храмы столицы», «внушать добрую нравственность всем согражданам этого громадного города» и «изыскивать значительные средства для училищ всякого рода».
Большое значение Ленц придавал тому, чтобы познакомить немецкое образованное общество с Россией. Его перу принадлежит несколько литературных переводов, а также изданный в 1787 году перевод книги С. Плещеева «Обозрение Российской империи в нынешнем ее новоустроенном состоянии».
* * *
О, мечта, ты улетела,
Ты для неба рождена.
Жизни кончилась весна.
А душа? Увы, она
Умирает прежде тела.
Вильгельм Иоганн Готтлоб(Василий Васильевич) Тройтер (1781-1856)
Wilhelm Johann Gottlob Treuter
В. Тройтер родился в Веймаре. После окончания медицинского факультета Йенского университета в 1805 году приехал в Москву. Был главным врачом Московского Воспитательного дома. В 1812 году безвозмездно работал в одном из московских госпиталей; в 1830 году принимал активное участие в борьбе с холерой. Был знаком с Гете.
Слова сына
Незаметно пролетели годы
Беззаботной юности моей.
Я не знал о горе и невзгодах
В отчем доме и в кругу друзей.
Ах, в то время было все иначе
Среди мест знакомых и родных,
И со мной всегда была удача,
Видел я плоды трудов своих.
Горьких я не знал воспоминаний
И грядущий день не торопил…
Озаренный солнечным сияньем,
Я средь волн житейских тихо плыл.
Я не знал бессонницы тревожной,
Бодрый, сильный я встречал рассвет.
Я не знал, счастливец, что возможно
За день постареть на много лет.
Ах, в то время был я смел и молод,
Рядом были верные друзья.
Я не знал, что значит сердца холод,
И на них мог положиться я.
Что сравнится с верными друзьями,
С теми, с кем провел свою весну?
Мы делились пылкими мечтами,
Любовались вместе на луну.
Страстно я любил и был любимым,
И я свято верил в те года,
Что моя любовь непобедима
И счастливым буду я всегда.
В вихре танца мчалась ты со мною,
А потом, как вечер наступил,
В роще, освященною луною,
Поцелуй любовь благословил.
Я не знал, какое это счастье,
Слышать каждый день родной язык.
К дружбе, пониманью и участью
Я в своем отечестве привык.
С той поры, как я в разлуке с вами,
Жив я, мертв ли – людям все равно.
Как же было хорошо с друзьями,
Как в бокалах пенилось вино!
Юность незаметно пролетела,
Приговор мне произносит рок:
Я чужой, и никому нет дела
До меня. О, как я одинок!
Не согреться мне вовек отныне.
Нет просвета. Впереди темно.
По людской безжизненной пустыне
Мне брести без цели суждено.
Если б жизнь начать сумел я снова,
Если б время повернуло вспять,
Под отцовским оказаться кровом,
Домочадцев и друзей обнять!
Только в роще, с детских лет знакомой,
Я опять почувствую весну,
Лишь у очага родного дома
Молодость и жар души верну.
Фридрих Гинце(1805-1857)
Friedrich Hinze
Ф. Гинце родился в Москве, но большую часть жизни провел в Петербурге. Был доктором медицины; работал в Петербургской Обуховской больнице.
Смотри!
Я отправляюсь в Новый Свет:
Лишь там найду я волю.
Покоя мне в Европе нет,
Хочу иной я доли.
Прощай комфорт, душевный сон!
Мой идеал – пират, мормон!
Бог знает, что хочу я.
Но что же мучает меня,
Зачем бегу из дома,
Цивилизацию кляня
И всех своих знакомых?
«Смотри!» – вот главный недруг мой.
Готов и с нищенской сумой
Я от него скрываться.
Лишь слышу слово это я,
Сжимаюсь, как от боли,
И радость светлая моя
Не существует боле.
Мне грустно или мне смешно,
Над головой всегда оно,
Как грозный меч Дамоклов.
Сажусь за вкусный я обед,
Сулящий наслажденье…
«Смотри! Перееданье – вред!» -
Мне доктор с осужденьем.
Я подношу к губам бокал…
«Не слишком много ль пить ты стал?
Смотри! Сопьешься, глупый!»
Когда с друзьями за столом
Мы начинаем пенье
И забываем за вином
Заботы и волненья,
Меня в беспутстве уж винят
И очень строго говорят:
«Смотри! Смотри, гуляка!»
Когда в гостях я увидал
Прелестную девицу,
То, как и все, за нею стал
Невинно волочиться.
Скажите, что плохого в том?
Но кумушки и поп с крестом
Кричат: «Смотри! У, грешник!»
Когда высказываю вслух
Я общие сужденья,
Тотчас вольнолюбивый дух
Припишут, без сомненья.
Скажу я про вельможу: «Плут» -
И полицейский тут как тут:
«Смотри! Смотри, мятежник!»
Как стая злого воронья,
Везде предупрежденья.
«Смотри! Смотри!» - услышал я
До своего рожденья.
Когда ж придет последний час,
«Смотри!» услышу грозный глас.
Конец вполне логичный.
Но нет, способен я к борьбе!
Я разорву оковы.
Наперекор своей судьбе
Воспряну к жизни новой.
Не нужен мне комфорт и дом,
А врач, жандарм и поп с крестом –
Проваливайте к черту!
Я отправляюсь в Новый Свет
И там покончу с прошлым!
Дороги мне обратно нет
К трусливой жизни пошлой!
Да! Завтра я куплю билет!
Но кто же мне кричит вослед:
«Смотри!» Не я ли это?
Бек Андреас (XIX век)
Beck Andreas
Московский учитель немецкого языка; автор двух поэтических сборников
Эмигрант
Он вышел за порог знакомый,
А следом – дети и жена.
Разлука с отчим милым домом
Ему навеки суждена.
Настал последний миг прощанья,
Не перейти опять порог.
Не удержать уже рыданья.
Храни тебя, Отчизна, Бог!
Ты предков труд благословила,
Хранила их из года в год.
Меня ж избавит лишь могила
От горя, нищеты, забот.
Ты, Родина, попала в рабство
Бесчестных сыновей своих.
Им отдала свое богатство,
Но обездолила других.
Из дома изгнан нищетою,
Ушел я из земли своей,
Но ты останешься святою
О, Родина, в душе моей.
Прощай! Исходит сердце кровью,
Пускай удача ждет – как знать,
Но, скорбный край, тебя с любовью
И в счастье буду вспоминать
Каролина Павлова(1807-1893)
Karolina Pavlova (geb. Jähnisch)
Каролина Карловна Павлова(урожд. Яниш) родилась в Ярославле в семье врача. В 1808 году ее отец стал профессором Московской медико-хирургической академии, и семья переехала в Москву.
Каролина получила хорошее домашнее образование. Она в совершенстве владела несколькими иностранными языками, прекрасно знала литературу, имела музыкальное дарование. В 1833 году в Германии появился первый поэтический сборник Каролины Яниш. В него преимущественно вошли ее переводы русской поэзии на немецкий язык, а также несколько оригинальных немецких стихотворений. Еще в рукописи они стали известны Гете, который высоко оценил их и прислал Каролине любезное письмо.
Конец 1830-х – начало 1850-х гг. были апогеем творческой активности Каролины Павловой. Ее стихи и переводы (она переводила на русский язык немецкую, французскую, английскую, шотландскую, польскую и древнегреческую поэзию) печатались почти во всех ведущих литературных журналах Москвы и Петербурга, а в 1848 году отдельным изданием был опубликован ее роман в стихах «Двойная жизнь». В этом произведении, основывающимся на реалиях жизни русского дворянского общества, ставился ряд актуальных для того времени проблем - женского воспитания и образования, меркантилизма и бездуховности высших классов и т. д.
Молчи об отреченье и разлуке,
Молчи о том, что долг тебе велит.
Твоя слеза - твоей любви порука –
Мне больше слов, любимый, говорит.
Я видела: уста твои шептали
Слова любви. Тебе ее не скрыть.
Друг другу мы всегда принадлежали,
И ты меня не сможешь позабыть.
Ты мой всегда!
Вечер
Все ниже солнце. Засыпает море,
И, как пожар, горит вдали закат.
В эфире светлом облака летят,
Как цепи гор в пурпуровом уборе.
Мечтаю я о воле и просторе,
Мой дух томленьем сладостным объят,
Но бытия оковы тяготят,
И после счастья нестерпимей горе.
Но тишина смягчит твои терзанья
И превратит их все в печаль и нежность,
И вновь гармонию увидишь в мире.
И ветер унесет твои страданья,
Они исчезнут в небесах безбрежных,
Растают, словно облака, в эфире.
Александру фон Гумбольдту
Сверкающие, дивные мгновенья
Я обрела, и солнце осветило
Мой тихий путь. Но кратко счастье было.
Взор подняла – и скрылись все виденья.
Бывают в серой жизни озаренья,
Даруют их невидимые силы,
И то, что мы в то время пережили,
Вовек не унесет река забвенья.
Когда ж пройдут минуты упоенья,
Как в этом мире нам темно и тесно!
И к пошлым толпам мы полны презренья.
Цецилия святая с восхищеньем
Внимала хору ангелов небесных,
И чуждо стало ей земное пенье.